КАНСК-ЕНИСЕЙСКИЙ

Основан в 1628 году как Канский малый острожек возле Комаровских порогов на Кане, в 43 км. ниже современного Канска. В 1636 году отстроен на теперешнем месте.

История Канска как населённого пункта с постоянным населением начинается со второго десятилетия XVIII века, когда окончательно были "замирены" воинственные князцы енисейских киргизов и северомонгольские феодалы. Только в 1717 году правительству удалось задуманное ещё в конце XVII века переселение в Канский острог 20-ти семей красноярских казаков.

Судя по ведомости расходов Красноярской воеводской канцелярии 1717 г., первые Канские жители получили "казенные подводы и подмогу для строения дворов", очевидно, в размере четырех рублей на семью. Казаки поставили свои дворы у восточной стены "Канского острожка" и со временем (к 1735 году) окружили их тыном из вертикально вкопанных четырехаршинных (около трех метров) брёвен, рвом глубиной и шириной в три аршина, надолбами и рогатками, внутри же острожка, отгороженные "заплотом", находились две избы, подвал да два амбара. Одна изба была приказчика, главы Канского присуда-комиссарства, мелкой административно-территориальной единицы, а в другой размещались 15 годовальщиков из енисейских (7 человек) и красноярских казаков. Все переселенцы считались беломестными казаками. За право пользования землей и освобождение от податей они вместе с гарнизоном были обязаны нести службу по "оберегу уезда от прихода воинских неприятельских людей". С введением подушного налога в 1718-24 годах беломестных казаков записали тяглыми разночинцами, но в случае нужды они по-прежнему должны были выставлять по одному вооруженному человеку от двора. С членами семей этих первых жителей-разночинцев Канского острога по первой ревизии 1720-24 годов в 22 дворах насчитывалось 126 душ мужского пола. Чтобы закрепить жителей на новом месте, власти к 1722 году построили единственную в Красноярском уезде ружную Спасскую церковь. Священник Алексей Афанасьев, дъячок и пономарь получали "ругу", то есть хлебное и денежное жалованье, соответственно 10,4 и 3 рубля и по 7,3 и 3 четверти (четверть равнялась 8 пудам) ржи и овса.

Несение военной службы, обилие угодий для земледелия и промыслов, близость улусов "Канской землицы" - всё это привело к накоплению в остроге старожильческого служилого населения. В отличие от других острогов уезда, до второй половины XVIII века Канск не стал переселенческим центром, откуда русские растекались бы по окрестному району. Так, по второй ревизии (1744-47 годов) старожилов-разночинцев в нем было 180 душ мужского пола в 21 дворе, причем 110 человек родилось после первой ревизии.

Плодородные земли Канской лесостепи и выгоды от торговли с ясачными начали привлекать и вольных переселенцев. В 1735 году в остроге уже насчитывалось до 40 дворов. Вторая ревизия учла их в количестве 56 ревизских душ в 17-ти дворах. Судя по местам выхода, новые канские жители, как и в соседних деревнях, прежде жили в старожильческом районе Красноярского уезда по среднему Енисею. Всего же податного населения по второй ревизии в Канске насчитывалось в 36 дворах 236 ревизских душ. Однако ещё в 1742 г. Канский приказчик Иван Томилов рапортовал, что в остроге "жителей домов до 50". Поскольку четыре двора принадлежали приказчику и церковным служителям, то неясным остается, кто жил в прочих восьми дворах. Представление о них и вообще о реальном составе канских жителей в то время даёт уникальное дело о принятии в январе-июле 1741 г. присяг на подданство младенцу-императору Иоанну Антоновичу и поочередно трем его регентам. Присягать должны были не только местные жители (кроме пашенных крестьян), но и временно находящиеся в остроге. Оказывается, в Канске в январе находилось 82 человека, в марте - 100 и в июле - 77 человек, официально не числившихся канскими жителями, из которых примерно каждый второй (всего 53 человека) никуда не отлучался в эти полгода. Среди них явно преобладали красноярские и енисейские посадские. Прочие посадские и цеховые, то есть торговцы и ремесленники, прибывшие из Тобольска, Сургута, Иркутска, из северно-русских городов Яренска, Соли Вычегодской, Лальска, Устюга Великого, Ваги, Тотьмы и Архангельска, а также из Казани и даже Орла, являлись временными жителями.

Вольные переселенцы сами подыскивали себе свободные угодья и подавали доношения в воеводскую канцелярию, которая высылала 2-3-х казаков для осмотра земли (или это поручалось канскому приказчику), а затем выдавала переселенцам особый документ ("данную") за установленную плату. Ясачные угодья занимать запрещалось. Однако при молчаливом попустительстве местных властей этот запрет часто нарушался. В 1735 году канские "иноземцы" жаловались воеводе на красноярского сына боярского Ивана Саломатова в самовольном "поселении деревни" на их земле. Их жалоба осталась без внимания, ибо по второй ревизии была отмечена близ острога "новопоселенная д. Саломатова" из четырех дворов, один из которых принадлежал тому самому Ивану Саломатову.

С 40-х годов XVIII века в целях заселения новоучрежденного Московско-Сибирского тракта, который прошел через Канск, власти сняли почти все ограничения для вольнопоселенцев.

В целом "осьмая государственная дорога", как назывался этот самый длинный в мире тракт, довольно противоречиво повлияла на развитие Канска, бывшего военного опорного пункта, а затем мелкого административно-фискального и судебного центра, ставшего еще и почтовой станцией. До конца века население неохотно шло на притрактовую полосу, поскольку именно на живущих около тракта крестьян и разночинцев приходились основные расходы по его обслуживанию. В 60-80-е годы канские жители, например, возили пассажиров по подорожным и грузы на 208 верст, ремонтировали на этом участке мосты, гати, заготавливали для станций и станков фураж, следили за исправностью полотна дороги. Много они терпели от бесчинств и произвола проезжающих, особенно следующих по казенной надобности. В этих условиях правительство все расширяло и расширяло принудительное заселение притрактовой полосы, особенно почти пустынного её участка от Канска до Нижнеудинска. С началом Семилетней войны (1756-63 годов), когда резко возросли казенные перевозки свинца и серебра с Нерчинских заводов, сюда стали помещать крестьян и разночинцев, не имевших пашни, а также посадских, не занимавшихся торговлей и ремеслом, и семейных рекрутов из сибиряков. На станции тракта заставляли переселяться красноярских и енисейских подводчиков, которые по очереди отбывали почтовую гоньбу. В 60-е годы помещали на тракт отставных солдат и выведенных из Польши беглых русских раскольников. Особенно заметным стал приток людей после указа 13 декабря 1760 года, разрешавший помещикам отсылать своих крестьян на жительство в Сибирь с зачетом их рекрутами. Эти посельщики должны были в трехлетний срок обзавестись хозяйством, чтобы нести затем все крестьянские повинности. На это время их освобождали от податей и предоставляли казенную ссуду. Каждый взрослый получал по два сошника, два серпа, одному топору и одной косе, а семье выдавали по 54 пуда семян и одну лошадь. На каждого работника отмежёвывали по 5 десятин пашни и на 50 копен покоса. На одну почтовую станцию селили по 10 семей посельщиков.

В 1782 году в Канском остроге считалось 41 ревизская душа купцов и мещан, 264 ревизские души государственных крестьян и 8 посельщиков.

Полученный в декабре 1822 г. статус окружного города дал Канску такие категории населения, как чиновники, военный гарнизон из казаков, или "войско внутренней стражи". Заметно увеличилось и число обслуживающих их и прочих жителей города и округа ремесленников и торговцев.

В первое десятилетие своего существования в качестве города Канск состоял из двух кварталов, трех улиц и трех же переулков, каменной приходской церкви, трех казенных и двух общественных деревянных зданий, 161 обывательского дома, двух полицейских будок, трех кабаков, четырех магазинов, двух кузниц, больницы, богадельни и уездного училища. Из отведенных Канску 2965 десятин земли 360 десятин было под постройками, 902 десятины занимали огороды, а 1703 десятины составляли сенокосы и выгон. На каждого горожанина обоего пола приходилось более чем по одной десятине используемых угодий и по 4 головы домашних животных. В одном же городском дворе в среднем держали почти по 30 голов.

Ремеслами занимались немногие, всего 123 человека, причем все они числились крестьянами. Мещане же в разрез требованиям властей почти все были хлебопашцами. Торговцами енисейский губернатор А.П. Степанов указал лишь двух канских мещан и двух крестьян. Скромные размеры городских доходов тоже свидетельствуют о слабой деловой активности и полунатуральной экономике Канска, который и по размерам уступал всем городам Енисейской губернии, кроме Минусинска и Туруханска. Только к 1861 году Канск становится городом в социально-экономическом смысле, то есть преимущественно торгово-ремесленным центром. Здесь занимались разными ремеслами, особенно переработкой животного сырья, извозом, а также земледелием. Два салотопленных, мыловаренный и кожевенный "заводы" по размерам продукции и числу занятых работников уже можно отнести к мануфактурам. Чистых ремесленников было сравнительно немного каждый третий из них являлся учеником. Ведущими были профессии по деревообработке, за ними шли мясники и портные, сапожники, кузнецы, печники и др. Почти в четыре раза, уменьшилась роль животноводства в экономике города.

К 1861 году среди горожан Канска уже насчитывалось 43 российских дворянина, в том числе 18 потомственных, которые имели 20 дворовых людей обоего пола. Девять купцов I и II гильдий обладали капиталом не менее 15 тысяч рублей каждый. Один из них занимал единственный в городе частный каменный дом.

Итак, за полтора столетия своей истории как населенного пункта с постоянным населением Канск из обычного в Красноярском уезде мелкого опорного пункта по сбору ясака и надзору за коренным населением Канской лесостепи превратился сначала в довольно заметную по размерам почтовую станцию, а затем в один из пяти окружных административных центров новой Енисейской губернии.

К 1861 году Канск – самый крупный торгово-ремесленный центр городского типа.

Значительно вырос Канск в годы Великой Отечественной войны, в город был эвакуирован из европейской части страны ряд предприятий текстильной промышленности.